Том 11. Меня прислал Чарли [ Меня прислал Чарли. Близорукая русалка. Пираты из Гонконга. Убийственный кайф] - Картер Браун

— Вы что, снова хлебнули из той фляги? — осторожно спросил я.

— Я знаю, что в данный момент это может вас удивить, дорогой мой. — Она рассмеялась, и в ее голосе звучало неподдельное веселье, к которому добавлялись пугающие нотки наивысшего доверия. — Но не волнуйтесь, вам все равно от меня никуда не деться.

— Вы надо мной смеетесь! — прохрипел я. — Наверняка придумали какую-нибудь дружескую месть за то, что произошло прошлой ночью, и это — ваш первый шаг?

— Ларри? — В ее голосе неожиданно послышались хриплые, чувственные нотки, каких я никогда не слышал раньше. — Если вы мне не верите, зачем тогда вломились в мою дверь прошлой ночью? — И Кэйт положила трубку.

Я вылез из кровати и, пошатываясь, обреченно поплелся в ванную. Теперь у меня просто не было иного выбора, как только отправиться с визитом к Чарли Ренцу. Может быть, Кэйт Данн надо мной издевается, а может быть, и нет, но я был обречен сделать это. Если она намеревается остаться в живых до наступления ночи, я должен найти способ сделать, чтобы так оно и было!

Прошло не более часа, и я уже звонил в дверь пентхауса на Саттон-Плейс, изо всех сил пытаясь убедить себя, что неприятное ощущение в животе является следствием недосыпания. Дверь отворила заспанная блондинка, которая посмотрела на меня так, словно я смутно напомнил ей дядю Джо — того самого, которого она порезала тупым ножом пару лет назад.

Ее волосы тугими локончиками плотно облегали голову, глаза были прозрачно-голубыми и чистыми, а губы — пухлыми и очень влажными. Ее невероятный бюст поддерживал ярко-голубой топ, связанный из хлопковых ниток, а от талии до лодыжек алели туго натянутые эластичные брючки; она выглядела как воплощение юношеских греховных снов.

— Вам что-то нужно? — спросила она тонким голоском. — Или же вы нажали кнопку звонка и позабыли убежать?

— Я хочу видеть Чарли Ренца, — сообщил я ей.

— Вопрос в том, захочет ли он видеть вас? — фыркнула она.

— Почему бы вам не спросить его об этом? — предложил я. — Я — Ларри Бейкер, сценарист из шоу Эдди Сэквилла, и мне очень нужно с ним повидаться.

— Большое дело! — Блондинка лениво зевнула. — О’кей, пойду спрошу, хотя я бы вам не советовала. Стойте здесь.

Она вернулась не более чем через полминуты.

— Считайте, что это ваш великий день, юноша! Полагаю, сегодня Чарли настроен на редкость благодушно по отношению ко всяким тупым животным. — Она повернулась и засеменила обратно через прихожую, бросив через плечо: — Идите за мной!

Одно мгновение я наблюдал за ритмичным подрагиванием ее обтянутых алой материей ягодиц, а потом поддался искушению припомнить старую шутку.

— Лапочка, — торжественно заявил я, — если я двинусь с места, то буду арестован еще до того, как успею сделать пару шагов!

Она остановилась и истерически расхохоталась.

— Эй! — наконец выдавила она с трудом. — Неплохо сказано! Нужно не забыть рассказать об этом Чарли. Он умрет со смеху.

Она снова двинулась вперед, и я последовал за блондинкой через громадную прихожую, размышляя о том, не дурачит ли она меня, столь бурно реагируя на затасканную шутку, или же я каким-то образом вступил в мир, целиком перенесенный в реальность из старых фильмов о временах сухого закона. Тогда Чарли Ренц вполне может оказаться точной копией Эдварда Дж. Робинсона — с сигарой, зажатой в углу рта.

Мы вошли в гостиную, и блондинка, внезапно остановившись, стала что-то знаками показывать парню, сидящему в кресле в дальнем ее конце.

— Это — мистер Ренц, — сухо представила она. — Чарли, это — тот самый парень.

— Спасибо, Элла, — с готовностью ответил Ренц. — Разыщи Лютера и скажи, чтобы пришел сюда, ладно?

— Как скажешь, Чарли.

Через пару секунд каблучки блондинки уже легонько постукивали по паркету в прихожей, тогда как я во все глаза разглядывал Ренца. Он вовсе не походил на тот портрет, который я себе уже мысленно нарисовал. Я думал, что Чарли — это массивная туша и неумолимое выражение порока на лице, тогда как настоящий Чарли оказался намного смешнее.

Передо мной был хорошо одетый человек, лет пятидесяти, среднего роста и чуть полнее, чем следовало, вследствие чего его пухлые щеки заливал здоровый розовый румянец. Седеющие черные волосы уже начинали редеть, и он стриг их длиннее, чем того требовала современная мода, тем самым стараясь произвести впечатление человека артистичного либо интеллектуального. Серьезные серые глаза оглядели меня со спокойной уверенностью и, быть может, с легким изумлением.

— Почему вы не садитесь, мистер Бейкер? — спросил Чарли вежливым баритоном.

— Благодарю вас. — Я неловко присел на краешек ближайшего ко мне стула.

Раздались размеренные шаги по паркету, и в комнату вошел высокий, атлетически сложенный молодой человек. По виду ему можно было дать не больше тридцати — короткая стрижка, безупречная униформа цвета зеленого плюща, насмешливая уверенность движений, — добавьте ко всему этому внешность выпускника колледжа («Благодарю вас, дела идут прекрасно»), устроившегося где-нибудь на Уолл-стрит или Мэдисон-авеню. Но стоило повнимательней вглядеться в лицо молодого человека, как первое впечатление тут же улетучивалось. Этот парень играл совсем в другой команде — он в гробу всех видал, он бы вас пожевал и выплюнул, даже и глазом не моргнув.

— Это Лютер, — добродушно пояснил Ренц. — Не обращайте на него внимания, мистер Бейкер. Я просто держу его под рукой на всякий случай. Он не интересуется праздными разговорами, как и любыми другими условностями, принятыми между людьми. Не так ли, Лютер?

— Так, — безразлично ответил тот.

— С этим все ясно, — заметил Ренц, откидываясь в кресле. — Должен признаться, мне весьма любопытно было бы узнать причину вашего визита, мистер Бейкер.

Я проследил глазами за тем, как Лютер пересек комнату, остановившись наконец прямо за креслом Чарли. Парень двигался с легкостью, невероятной для такого крупного человека. Наконец с видом полного безразличия он уставился в стену.

— Это не займет много времени, — официально сообщил я. — Я пришел сюда лишь по одной причине, мистер Ренц. Хотелось бы сообщить, что, если что-либо случится с Кэйт Данн, — я убью вас.

Лютер мгновенно напрягся, а затем медленно расслабился.

— Простите мое невежество, мистер Бейкер, — вежливо отозвался Ренц. — Но, может быть, вы скажете, кто такая Кэйт Данн?

— Вы прекрасно знаете, кто она такая, черт побери! — взорвался я. — Она — та самая девушка, которую один из ваших головорезов пытался убить прошедшей ночью. Я предупреждаю вас, Ренц: если с ней что-нибудь случится, я разорву вас на части голыми руками!

Чарли тряхнул головой и неожиданно рассмеялся.

— Ничего подобного я не слышал вот уже лет двадцать! Но я все еще не вижу связи между Ларри Бейкером и Кэйт Данн.

— Шоу Эдди Сэквилла, — скучным голосом пояснил Лютер.

— Ну конечно! — Ренц резко щелкнул пальцами. — Этот визит, который нам пришлось стерпеть вчера вечером от того невыносимого лейтенанта! Он настаивал на том, что именно я стою за попыткой убийства великого комика, и представил мне самый поразительный мотив, какой только существует на свете. — Ренц благодушно улыбнулся. — Скажите, мистер Бейкер, есть ли у вас версия достаточно веского мотива, согласно которому я сделал попытку убить Кэйт Данн?

— Вам угодно строить из себя душку, — менее уверенно пробормотал я. — Но уж поверьте, мотив у меня есть! Она видела этого вашего головореза — того самого, что походит на ходячего мертвеца, — видела где-то раньше, до того, как он в первый раз явился, чтобы угрожать Эдди Сэквиллу. И вы перепугались, что, когда она вспомнит, это поможет ей связать вас в одно целое, и потому — совершенно ясно — вы решили укокошить ее до того…

— Я понял, — важно кивнул Ренц. — Не знаю только, с чего лучше начать, мистер Бейкер. — Ренц незаметно бросил взгляд через плечо. — Изложишь самое главное, Лютер?

— О’кей! — Охранник подавил зевок. — Убийство дамы может явиться целесообразным для того, кто пытался пришить Эдди Сэквилла. У того, кто за всем этим стоит, — явный паралич мозга: он два раза использовал одного и того же головореза.

— Благодарю тебя, — вежливо кивнул Ренц. — Что касается мотива, вы с ним согласны, мистер Бейкер?

— У вас имеется самый веский мотив на свете, — сказал я. — Сандра Мэйс.

— Позвольте мне привести несколько фактов, — мягко предложил Чарли. — Мне пятьдесят, мистер Бейкер, я человек богатый, а по современным меркам — даже очень богатый. И немного староват для такой великой страсти, которая могла бы длиться годами, но не слишком стар, чтобы не ценить общество окружающих меня привлекательных молодых женщин. Конечно, богатство дает преимущество: временами за деньги я доставляю себе маленькое удовольствие — возьмите, скажем, Эллу. Между Сандрой Мэйс и Эллой у меня было три привлекательных молодых женщины — или… четыре? — Он посмотрел на Лютера.